Джером ещё сильнее расплакался от последних слов Нобилиора, он вымолвил изрезанными губами, обращаясь непонятно куда, хотя, видимо к образу Джульетт, что всплывал в его мыслях:

— Мне так жаль! Мне так жаль.

Опомнившийся после ожога раскаленной кочергой лорд Смит обеспокоился, встрепенулся и из последних сил яростно крикнул:

— Что ты задумал, мальчишка! Будь мужчиной! Ты давал клятву Ордену!

— Да, ты давал клятву, но Ордену, а не какой-то там девчонке, — шепнул Нобилиор.

— Не говори, Джером! Разве ты не понимаешь, что он и так убьет нас! Не говори этому проклятому отродью! Иначе впустую сдохнешь!

— ПРОСТИТЕ! — заорал в истерике Джером, зажмурился и выпалил: — Джульетт едет в порт Уайтхейвен.

Глаза швейцарского наёмника занялись дьявольским желтым сиянием. Он испытывающе взглянул на лорда Смита, желая насладиться реакцией. И она была бесценна.

Старик с болью закинул голову и в бешенстве начал рваться со стула:

— Ах ты трус! Заткнись, слабак! Заткнись сейчас же, иначе я сам тебя убью, бесполезная ты тряпка!

Наемник снял перчатки и обошел стул Джерома. Холодная рука Нобилиора легла на плечо юноши и больно сжала его.

— Но это не всё, что ты знаешь!

— Знаю, только, что они должны уплыть на корабле с сэром Марлоу. Это всё, что нам известно, клянусь, — безвольно повесив голову, простонал Джером.

Он не поднимал больше глаз на лорда Смита и отворачивался, когда тот посыпал проклятьями и сетовал, что надо было дать Джерому умереть, когда он в детстве заболел тифом.

— Что за сэр Марлоу? — поинтересовался Нобилиор.

— Он главнее нас всех.

— А. - понятливо кивнул наёмник. — И когда они отплывают из Уайтхейвена?

Горящий потолок тем временем стал обваливаться. Прогоревшее дерево трескалось, межэтажные перекрытия падали вниз, охваченные пламенем. Пожар всё быстрее спускался сюда.

— Они договаривались встретиться через неделю, но это было несколько дней назад.

— Поэтому мне стоит поторопиться в Уайтхейвен, — вслух сообразил Нобилиор. — Вот видишь, это было просто!

Он похлопал Джерома по плечам и коварно глянул на лорда Смита, убитого горем из-за предательства Джерома. А затем вампир раскрыл рот, оголяя острые длинные клыки, рядом с которыми также заострялись премоляры наподобие вторых уменьшенных клыков. И вгрызся в шею Джерома на глазах у лорда Смита.

Артериальная кровь юноши с силой брызнула в рот Нобилиора. Наёмник рукой задрал голову стонущего Джерома. Дергающегося в попытках вымолвить мольбы. Кровь сочилась по шее и заливала одежду юноши. И только теперь израненный и изможденный старик лорд Смит заплакал. Беззвучно и горько.

Эта ужасная картина словно застыла. Склонившийся живой мертвец над юношей и страдающий старик. В комнате, всё сильнее охватываемой огнем.

И в этот момент ожоги начали сходить с лица Нобилиора. Уходящая из тела Джерома жизнь исцеляла вампира на глазах. Ещё пара глотков густой, пахнущей железом крови, и наёмник полностью восстановил свой облик. Уродливые волдыри и лоскуты лопнувшей кожи сошли с его идеального снежно-белого лица.

Когда рядом с Нобилиором с грохотом упало несколько больших деревянных балок, объятых пламенем, он понял, что пора прервать кровопитие. Джером, бледный и едва живой, без сил сполз и растекся по стулу.

— Вот, какое наследие осталось у тебя, — распростер руки Нобилиор над едва живым Джеромом, а вокруг начинали загораться всё новые очаги пожара. — Тебя я не убью, старик. Оставлю огню.

— Плевать мне, убивай. Я всё равно одной ногой в могиле, а тебе, гнилому куску мяса, вечно топтать эту проклятую землю, — злобно усмехнулся лорд Смит.

Он был хитер. Минуту назад он заметил, что потолочные балки над его головой просели и вот-вот завалят его. Смит желал заманить поближе Нобилиора, чтобы сгинуть в огне вместе с посланцем Понарина.

Но наёмник раскусил его план. Несколько раз опасливо глянул наверх, как испуганный дикий зверь, которому хотелось проявить инстинкт хищника, утолить жажду убийства, но подходить он опасался. И Нобилиор попятился, буравя Смита немигающим взглядом горящих желтых глаз.

— И ты такой же трус как этот вот, — горько усмехнулся лорд Смит под треск ломающихся потолочных балок.

В следующее мгновение горящий потолок, вместе со всем, что стояло на первом этаже, обвалился, скрыв лорда Смита и Джерома под раскаленными обломками. Наёмнику Понарина пришлось отступить в коридор, чтобы его не задело пламенеющим обвалом.

Он утолил жажду. Уничтожил обитель фонарников.

И знал теперь, куда направляется Джульетт Фэннинг. В Уайтхейвен.

Там он её и встретит.

Уоллес запрыгнул в седло и погнал серого коня вниз по склону холма. К прорехе в ревущей стене огня, куда пару минут назад убежал страж румынского клана в погоне за Джульетт. Пропахший гарью ветер подхватил его золотистые волосы. Встрепенул порванную рубашку на мускулистом торсе, блестящем от пота и крови.

Не занятая пламенем тропа, по которой можно было проскочить на коне, стала шире. Огонь отступал в стороны. Но, вместе с тем, расходился вверх и вниз по склону, что делало прореху в огненной стене всё растущим коридором, проходящим сквозь самое пекло.

— Попытаться надо, — бесстрашно внушил себе Уоллес и сильнее пришпорил коня.

Животное неохотно понеслось навстречу пламенеющей стихии. Дым ещё издали стал разъедать глаза. Жар раскалил ночной воздух и сделал его невыносимым для дыхания. Навалился трескучий рокот огня.

Ветер швырнул в Уоллеса россыпь искр, ужаливших кожу и оставивших подпалины на его рубашке.

Они нырнули в огонь.

Конь помчал вперед ещё быстрее. Вихляя. Боясь пламени, обступавшего узкую тропу. Клубы дыма то и дело перекрывали дорогу. Каждый удар копыт в землю поднимал в воздух сотни искр, обжигавших ноги коня. А пламя вспыхивало, бросалось на скачущего верхом Уоллеса.

Внутри тропы жар стал невыносим. Тут-то Уоллес и понял, что это была гиблая идея. Но ведь как-то Катрина с Джульетт и преследующий их морбиев страж смогли проскочить здесь?

А потом Уоллес почувствовал мимолетное дуновение прохлады. Это придало ему решимости. Он вновь пришпорил коня и крикнул ему.

Пару мгновений спустя конь прыжком вылетел из огня и резво понесся по прохладной траве. Чернота ночи сомкнулась вокруг после слепящего пламени. Уоллес не сразу понял, куда они теперь мчатся. Он жадно хватил воздух полной грудью и осмотрелся. Первыми для него засияли звезды. А потом блестящая после вечернего тумана трава. Они всё ещё сбегали по склону холма, начавшему выравниваться у подножья.

Теперь ему следовало найти взглядом движущиеся точки вдоль линии горизонта. Но никого он не увидел, а значит, Катрина увезла Джульетт, не сворачивая с тропы.